Михаил Чулков: сказки и былины первого русского фольклориста.

Древнейшие письменное собрание русских народных преданий 1778 года выпуска.

Дата обновления статьи: 07.01.2024

Самый известный — если не сказать единственный широкоизвестный сегодня сборник русских сказок — это издание А. Н. Афанасьева 1855–1863 годов. Вторая редакция вышла в 1873 году уже после смерти автора. Однако, еще почти за целый век до Александра Николаевича существовал другой собиратель русских сказок — Михаил Дмитриевич Чулков. Еще в 1778 г. он совместно с Василием Левшиным опубликовал свое собрание древнейших русских сказов и былин под названием «Русские сказки содержащие древнейшие повествования о славных богатырях, ск.народные и прочие, оставшиеся через пересказывание в памяти народной приключения». Всего это десять частей объемом в несколько тысяч (!) страниц. По факту Михаил Дмитриевич был первым русским фольклористом вообще, а к собранным им материалам по фольклору (не только вышеназванные «Сказки») обращались и Афанасьев, и Пушкин и Жуковский.

Художник: Н. К. Рерих Богатыри проснулись.

Неугодные «Сказки» — почему о них забыли?

Удивительно как такое сокровище может сохраниться до наших дней и при этом быть практически невостребованным. Впрочем, современные ученые, конечно, о нем знают, но почему-то решили считать это собрание сказок и былин недостоверным источником — то есть данные сказки якобы НЕ собраны фольклористами в народе, а придуманы ими в подражание французским дешевым рыцарским романам. Так, в 2017 году книга была переиздана с таким предисловием от издателя:

«…до конца XVII в. сказок как жанра вообще не существовало. Были истории, легенды и предания. Первая сказка была создана французской придворной дамой баронессой д’Онуа…издана в 1690 г.….Со времени соперничества мадам д’Онуа и семейства Перро сочинительство сказок вошло в моду. Витийствовали преимущественно стареющие графинюшки, причем сказки их более походили на зачитанные до дыр рыцарские романы а-ля Алиенора Аквитанская с ее куртуазной любовью… И именно в таком виде и понимании жанра сказки собраны они в представленном здесь десятитомнике XVII в. В. А. Левшинаи М. Д. Чулкова… Несмотря на название, и Левшин, и Чулков преимущественно перерабатывали французские сказки, давая героям русские имена. Кое-что досочиняли сами… Что касается истинно народных русских сказок, то собрание сказок В. А. Левшина и М. Д. Чулкова явно имеет весьма отдаленное к ним отношение. Собирать и публиковать русские народные сказки фольклористы начали лишь в 1830-х гг.» (Виктор Еремин)

Вот так! Как вам слог? Как вам выводы и логическая база, позволяющая данному «оценщику» сравнить труды великого собирателя русского фольклора, восхищавшего Пушкина с «сочинительством стареющих графинюшек»? И самое главное — откуда же такая непоколебимая уверенность в том, что автор «все сочинил»? Быть может, данный комментатор самолично там в 1778 году сидел за столом с Михаилом Дмитриевичем и наблюдал за тем, как тот «сочиняет» свои сказки, не вставая, так сказать, со стула?

Впрочем, стоит только открыть «Сказки» как становится понятно почему их не хотят признать подлинными народными преданиями — ведь это был бы настоящий осиновый кол в сердце современной исторической конструкции нашего прошлого, какой ее «принято» видеть. Заметьте, что речь даже не идет о каком-то труде по истории Руси (как, например, исчезнувшие труды М. В. Ломоносова), а только лишь о народных сказках и былинах, которые вовсе не призваны были отражать действительность с точностью хроникера.

Художник: Всеволод Иванов. Тревожные времена.

Сказка есть сказка — там один герой может в одиночку победить целое войско неприятеля, прыгнуть выше звезд, обернуться волком или соколом и мы, конечно, понимаем, что такое описание не является документальной хроникой, а используется или в качестве художественного преувеличения или с целью того, чтобы прибегая к простой и понятной для непосвященного человека аналогии описать некие другие глубинные смыслы (об обрядах инициации, созвездиях, смене времен года, духовных практиках и проч.)

Тем не менее, у каждой сказки и уж тем более былины всегда есть некоторый исторический контекст — какие традиции и обряды совершались? Какая философия за ними стоит? Как зовут действующих героев? Кто кому приходится родственником, другом, соперником, врагом? Кто, в конце концов, к какому роду-племени принадлежит? Кто основал те или иные города, а кто затем в них правил? И вся эта информация в избытке дана в собрании сказок и былин Чулкова с энциклопедической (!) доскональностью — здесь каждый герой имеет четкую линию предков перечисленных поименно, все сражения являются результатом длинных причинно-следственных связей (иногда протянувшихся вглубь поколений), и, что самое удивительное — по каждому значимому событию дана точная географическая привязка, правдивость которой легко проверяется легендами и преданиями собственно данной конкретной местности. Пласт информации гигантский, ныне практически неизвестный и совершенно парадоксальный.

Художник: Виктор Слободчиков. Святогор.

Например, в собрании Чулкова представлено сказание о государе гуннов (!) Баламире (!), в самом начале которой он называется наследником полководца Роаса, который основал свою столицу в городе Киеве, называвшемся тогда Унниаградом (!). Согласитесь, что здесь удивительно каждое слово — незнакомое нам, но вполне «родное» славянское имя гуннского государя, его связь с Киевом, а также сам факт того, что легенда о государе гуннов внесена в собрание русских (!) сказок и былин, как часть нашего родного фольклора. То есть Чулков и его современники, видимо, считали гуннов нашими прямыми предками, более того еще помнили имена и деяния наиболее выдающихся правителей.

Кстати, Википедия «знает» государя гуннов Баламира, так что это вовсе не вымышленный персонаж, более того даже указывает его годы жизни как 313–388 гг. Основным и в общем-то единственным освещенным там деянием Баламира значится война с остготами, нам же более интересен вот этот параграф:

«Политическим центром гуннов в эпоху правления Баламира, по всей вероятности, была территория современной Киевской области, а столица гуннской империи располагалась в районе нынешнего Киева, что в свою очередь объясняет регулярные военные конфликты с готами за контроль над Поднепровьем».

*Для справки: по легенде Киев основан город братьям Кием, Щеком и Хоривом, однако, когда именно это произошло — точных данных нет. «Условной» датой считается 482 год, но ряд ученых отодвигает ее вглубь тысячелетий (древнейшие поселения в Киевской области датируются эпохой палеолита 15–20 тыс. лет назад), другие же, напротив — ближе к IX–X веку (так как относительно точные документальные свидетельства относятся уже ко времени княжения в городе дружинников Рюрика Аскольда и Дира — а это вторая половине IX, как записано в «Повести временных лет»).

Интересно, что Википедия сравнивает легенду об основателе города Кие с готской легендой о борьбе Германариха с роксаланами в Северном Причерноморье в конце IV века. Последняя гласит, что Германерих приказал разорвать на части свою неверную жену из племени роксаланов, привязав ее к коням, после чего ее братья (отождествляемые с Кием, Щеком и Хоривом) пришли мстить Германериху и нанесли ему серьезную рану. При этом — как нам пишет та же Википедия, но уже в другой статье — одной из причин нападения государя гуннов Баламира на остготов стало известие о ранении Германериха. То есть и Баламир, и Кий, и Германерих пересекаются где-то на одном историческом отрезке. Причем, если нам сегодня практически ничего об этом неизвестно, то Михаил Чулков, по все видимости, знал гораздо больше — и желающие имеют возможность прочесть его легенду о Баламире в полностью сохранившемся виде.

В описанном выше контексте крайне забавен комментарий к современному изданию Сказок 2017 года о том, что Чулков хотел лишь «русифицировать» франц.сказки — «…и Левшин, и Чулков преимущественно перерабатывали французские сказки, давая героям русские имена». Что ж, получается, что для русскоязычных читателей XVIII века гуннский основатель Киева по имени Баламир был частью привычного «русского» антуража? А где же легендарный Кий? Кажется, здесь «официальная история» в стремлении во что бы то ни стало дискредитировать любые свидетельства в пользу древности нашего прошлого и прямой связи наших предков с гуннами, скифами, сарматами (и другими народами Евразии, менявшими название, но не суть) сама себя загнала в какой-то логический тупик.

Фрагмент фрески Эжена Делакруа (ок. 1840 года). Аттила. (Для справки: Аттила также являлся государем гуннов, но правил уже позднее Баламира в 434–453. Обратите внимание на наружность, которую придал гунну художник XIX века. По «официальной версии» гунны — монголоиды алтайского типа, происходящие от некого центрально-азиатского народа хунну.)

Исходя из этого собрание сказок и былин Чулкова остается крайне интересным и если расценивать его как собрание истинных древних легенд и даже если считать его адаптацией чего бы то ни было, так как сам формат подобной «адаптации» крайне странен и может во многом перевернуть наши привычные знания о прошлом.

Дадим слово автору: кто такой Чулков и что он сам написал в предисловии к своим Сказкам?

Сама биография Михаила Дмитриевича Чулкова совершенно явно указывает на то, что фольклор, народные обряды, сказания и предания составляли главный предмет его интереса, поисков и исследований на протяжении всей жизни.

М. Д. Чулков. Портрет работы неизвестного художника. Гравюра. Музей изобразительных искусств им. Пушкина.

• 1766—1768 гг. — М. Д. Чулков выпустил сборник «Пересмешник, или славянские сказки», черпая материалы из рукописных повестей и устных пересказов народных сказок.
• 1767 г. — «Краткий мифологический лексикон» М. Д. Чулков — первая в истории России попытка воссоздать мир древних славянских богов, их имена и связанные с ними обряды и ритуалы.
• 1769 г. — М. Д. Чулков начинает выпускать собственный журнал «И то и сьо», а затем — «Парнасский Щепетильник». В них он постоянно публикует русские народные свадебные песни, пословицы и загадки, а также разные этнографические заметки.
• В 1770—1774 гг. «Собрание разных песен» М. Д. Чулкова (в сотрудничестве с М. И. Поповым) положившее начало массовому изданию и распространению печатных песенников, которые ране существовали только в рукописном виде. Более известно под заглавие 2-го издания выполненного Н. И. Новиковым «Новое и полное собрание российских песен, содержащее в себе песни любовные, пастушеские, шутливые, простонародные, хоральные, свадебные, святочные, с присовокуплением песен из разных российских опер и комедий».
• В 1782 — «Словарь русских суеверий» М. Д. Чулкова (более известный под заглавием 2-го изд. «Абевега русских суеверий, идолопоклоннических жертвоприношений, свадебных простонародных обрядов, колдовства, шеманства и прочего)» (1786). В нем даны объяснения отдельных примет, поверий, народных праздников и преданий различных народов России.

Да, были у этого разностороннего человека и другие интересы, так, он интересовался экономикой и много лет посвятил изучению данной темы, что вылилось в публикацию 7-томного труда «Исторического описания российской коммерции», есть и написанные им художественные произведения, в том числе первый русский детектив («Горькая участь»), роман «Повесть о Силославе», «Пригожая повариха» и другие — но на романах без всякого лукавства и написано четко и ясно, что это романы.

А на главном листе оригинального издания Сказок (хранящегося, кстати, в публичной библиотеке Нью-Йорка — там видимо лучше понимают его реальную историческую ценность) написано вот что: «Руския Сказки содержащия Древнейшие Повествования о славных Богатырях, Сказки Народныя, и прочие оставшиеся чрез пересказывание в памяти Приключения».

Теперь давайте дадим слово самому автору и посмотрим каким предисловием снабдил он свои сказки:

«Издать в свет книгу, содержащую в себе отчасти повествования, которыя рассказывают в каждой харчевне кажется был бы труд довольно суетный, но я уповаю найти оправдание мое в следующем:
Романы и Сказки были во все времена у всех народов, они оставили нам первейшие начертания древних каждыя страны и обыкновений и удостоились потому предания на письме, а в новейшие времена, у просвещеннейших народов, почтили оныя собранием и изданием в печать. Помещенныя в Парижской Всеобщей Библиотеке Романов повести о Рыцарях, ни что иное как сказки Богатырские и Французская Biblioteque Bleue, содержит таковыя же Сказки каковыя у нас рассказываются в простом народе. С 1778 года в Берлине также издается Библиотека Романов, содержащая между прочими два отделения: Романов древних Немецких Рыцарей и Романов народных. Россия имеет также свои, но оныя хранятся только в памяти, я заключил подражать издателям прежде меня напечатавшим подобные предания, и издаю сии сказки Русския, с намерением сохранить сего рода наши древности, и поощрить людей имеющих время, собрать все оных множество, чтобы составить Библиотеку Русских Романов».

(заметьте, „заключил подражать“ в данном контексте имеет смысл „собрать и издать в письменном виде древние русские устные легенды и предания, аналогично тому как собрали свои рыцарские и народные сказки французы и немцы“ — то есть чтобы сохранить в веках для потомков как можно более полную коллекцию народных и богатырских сказок. Очевидно, именно вырванные из контекста слова о подражании породили ничем не обоснованный миф о том, что Чулков, якобы, переписал франц.сказки, придав им русский антураж»).

«Должно думать, что сии приключения Богатырей Руских имеют в себе отчасти дела бывшая и если совсем не верить оным, то надлежит сумневаться и по всей древней Истории, коя по большей части основана на оставшихся в памяти Сказках, впрочем читатели если похотят могут различить истину от баснословия свойственного древнему обыкновению в повествованиях, в чем однако никто еще не успел.

Наконец во удовольствие любителям Сказок включил я здесь таковые, которых никто еще не слыхивал, и которыя вышли на свет во первых в сей книге.»

Надеемся, никто не станет отрицать, что предисловие от автора для того и пишется, чтобы он в нем поведал читателю о целях, которые он сам перед собой поставил, поэтому будет более правильно и честно при рассмотрении самого собрания сказок и легенд отталкиваться именно от этих слов автора, а не от сомнительных оценок его творчества данных кем-то спустя несколько столетий.

Кстати, Чулков не отрицает, что многие записанные в его сборнике легенды и былины даются им в переложении на «нынешнее наречие» — то есть не как прямая речь сказителя, поведавшего ему ту или иную легенду, а как последовательное описание представленных в ней событий (что никак не умаляет ценности пересказа и достоверности переданной информации). Тем не менее, отдельные части, по словам самого Чулкова, «содержат точные слова древнего слога Российских Поэм или Сказок Богатырских». В тексте они отмечены соответствующими кавычками. И нужно сказать, что ровно половина, если не больше текста «Сказок» — это именно прямая речь.

Показательно и то, что в тексте повсеместно встречаются сноски, в которых Чулков детально объясняет смысл тех или иных обрядов, указывает на географию происходящего или на значение отдельных слов. Все это указывает нам на то, что перед нами именно этнографический труд, призванный сохранить устное народное наследие во всей его многоплановой сложности и с полным пониманием сути происходящего без смысловых искажений.

Также в некоторых легендах Чулков приводит отрывки песен с нотами, указав, что к огромному сожалению в пожаре у него погибло собрание древних богатырских песен, в связи с чем нет возможности воспроизвести их целиком. Вероятно, подобная честность является еще одним доказательством того, что опубликованные сказки являются истинно народными и воспроизводятся с максимальной точностью — иначе, кто бы мешал автору просто «досочинять» утерянные фрагменты?

«Сказки и былины» Чулкова — о чем и о ком они рассказывают?

Но перейдем же наконец к самим «Сказкам» — что же такого крамольного в них зафиксировал Чулков, что сегодня даже имя его забыто, как и собранные им предания, пылящиеся на задних полках библиотек с пометкой «сочинительство XVII века»? В рамках одной статьи мы не можем охватить труд жизни этого человека, составивший несколько тысяч страниц. Те кого заинтересовал наш рассказ о нем ознакомятся с текстами самостоятельно — причем настоятельно рекомендуем использовать для этого издание XVIII века с «ятЪами», а не современный вариант — мы же приведем оглавление этой книги, чтобы подогреть ваш интерес:

Часть первая. Сказки богатырские

Известие.
Вступление.
Богатырские сказки.
Повесть о славном князе Владимире Киевском Солнышке Всеславьевиче и о его сильном могучем богатыре Добрыне Никитиче.
Повесть о Тугарине Змеевиче.
Повесть Добрыни Никитича.
Рассказ Печенежского князя.
Рассказ Таропа.
Повесть о сильном богатыре Чуриле Пленковиче.
Повесть об Алеше Поповиче — богатыре, служившем князю Владимиру.
Рассказ Царь-девицы.

Часть вторая. Сказки народные

Сказка I. Про вора Тимоню.
Сказка II. Про цыгана-молодца.
Сказка III. О Фомке-племяннике.
Повесть о Мавранарском королевиче.
Рассказ царевны Динары.
Приключения Гассана Астраханского.
Повесть древлянского князя Миловида.
Продолжение приключений Гассана.

Часть третья. Русские сказки

Продолжение приключений Гассана.
Приключения Светомила.
Рассказ княжны Останы.
Продолжение рассказа Светомила.
Продолжение приключений Гассана.

Часть четвертая

Заключение повести о Гассане Астарханском.
Повесть Киевского Воеводы Мирослава.
Приключения псковского дворянина Разбивоя.
Повесть о новомодном дворянине.
Два брата-соперники.

Часть пятая

Повесть о сильном богатыре и старославенском князе Василии Богуслаевиче.
Повесть о дворянине Заолешанине — богатыре, служившем князю Владимиру.
Приключения Миланы.
Заключение приключений Громобоя и Миланы и начало собственных случаев дворянина Заолешанина.
Приключения Тарбелса и Любаны.
О происхождении Бабы Яги.
Продолжение приключения Звенислава, или дворянина Заолешанина.
Повесть Мирослава со времени разлуки его с Тарбелсом.
Приключение Слотана.

Часть шестая

Продолжение повести о богатыре Звениславе, прозванном дворянином Заолешанином.
Повесть о коне Златокопыте и мече Самосеке.
Повесть об исполине Стеркатере.
Звенислав в России.
Рассказ Бряцаны.
Дальнейшее путешествие Звенислава.
Дальнейшие приключения Тарбелса.
Приключения Просвета.
Досадное пробуждение.

Часть седьмая

Приключения Любимира и Гремиславы.

Часть восьмая

Продолжение приключений Любимира и Гремиславы.
Повесть Порамира, или Милорда Гарстона.
Повесть о Небесной Лире.
Продолжение истории Порамира или милорда Гарстона.
История маркиза Клоранда.
Заключение повести о Любимире и Гремиславе.

Часть девятая

Повесть о богатыре Булате.
Повесть о золотом сосуде.
Собственные приключения богатыря Булата.
Продолжение приключений Булата.
Приключения богатыря Сидона.
Продолжение приключений Булата.
История царевны Зениды.
История царевича Зорана.
Завершение странствий Булата.

Часть десятая

Приключения Баламира, государя гуннов.
Повесть царевича Доброслава.
История принца Гипомена.
Продолжение приключений Баламира.
Приключения сумасшедшего звонаря.
Повесть сапожника.
Приключения Зелиана, по прозвищу Странноприимец.
Повесть волшебницы Зимонии.
Повесть короля волшебников.

Много ли знакомых имен ты увидел здесь, дорогой читатель, или о подавляющем большинстве былинных и сказочных героев ты не слышал вообще никогда даже вскользь? Древлянский князь Миловид, псковский дворянин Разбивой, старославенский князь Василии Богуслаевич, Гассан Астраханский, богатырь Звенислав прозванный Заолешанином, государь гуннов Баламир… Мирослав, Слотан, Просвет, Любомир, Гремислава, Зимония…

Не потому ли о Чулкове и его трудах по фольклору предпочли просто забыть — так в Википедии о Сказках и былинах нет упоминания вовсе (!), зато достаточно подробно описывается его «Исторический очерк об истории русской коммерции» — будто это единственная его заслуга (ценности данной книги мы, конечно, не умаляем, но вот в том, что это было не  единственное дело его жизни — сомнений нет никаких).

Художник: Б. М. Ольшанский. Иван — вдовий сын.

Кто-то, конечно, скажет, что мы не слышали о былинных богатырях Чулкова в других источниках как раз по той причине, что они им же и «придуманы». А кто-то ужаснется тому, как мало мы знаем о собственной истории, былинных богатырях и событиях творившихся на нашей земле в действительности и от всего сердца поблагодарит первого русского фольклориста, горячая увлеченность и личные старания которого на протяжении всей его жизни как раз и не позволили кануть в небытие этим пластам нашего прошлого, хранившегося лишь в устных преданиях и никем кроме Чулкова не записанным (что в контексте той исторической парадигмы, которая была «утверждена» Миллером вовсе не диво).

К счастью для нас — и один в поле воин, и если какие-то имена и факты не сохранили другие более поздние версии русских былин и сказок — то сохранил в своем издании Михаил Чулков, а мы имеем возможность сегодня прочесть его труды и составить свое непредвзятое мнение о записанных им Сказках и былинах.